«Кама Сутра» — едва ли не самая известная в современном мире книга о сексе. И хотя пособия подобного рода насчитываются сейчас десятками и сотнями, этот древний текст до сих пор возбуждает наше воображение и очаровывает нас, как и много лет тому назад. Ежегодно тысячи читателей открывают для себя «Кама Сутру» и с первых же страниц пленяются детальной четкостью содержащихся в ней описаний техники любви, приемов сексуального поведения и разнообразия экзотических позиций.

        При этом «Кама Сутра» (это особенно заметно, если сравнить ее, скажем, с «Радостью секса» Алекса Комфорта) вовсе не направлена на стимулирование эротических эмоций. Стиль этого трактата — при всей его элегантности — по-деловому прост и безыскусен, преподаваемые в нем наставления отличаются недвусмысленной краткостью. Общее отношение автора к сексуальным трактатам оказывается весьма далеким от тех принципов, которые исповедуются в западном обществе конца XX века. Кажется даже странным, что эта поразительная инородность текста, этот совершенно чуждый нам тон, пронизывающий книгу от первой до последней страницы, не только не отталкивают читателя, а, напротив, привлекают и завораживают его и, возможно, затрагивают такие глубины его сексуальной психологии, каких не касаются самые современные научные трактаты.
        «Кама Сутра» проникнута мыслью о том, что секс — это одна из величайших радостей человеческого бытия и вместе с тем неотъемлемый элемент нашей повседневной жизни. Это то, о чем говорят и думают, про что поют и танцуют. Это то, что можно обсуждать открыто и чему нужно учиться — так же, как учатся писать, читать или разговаривать.
        Принято считать, что за последние двадцать лет секс на Западе вышел из подполья. Мы гордимся собственной откровенностью по поводу секса и с торжеством указываем на связанную с ним индустрию, стоящую миллионы долларов. Но и теперь во многих случаях мы все еще рассматриваем нашу половую жизнь и все, что с ней связано, как нечто совершенно отдельное от нашего повседневного существования, а не как неотъемлемую часть «реальной жизни». В нашем приватном житье-бытье мы по-прежнему запираем секс в спальне (как правило, в темной спальне); мы не говорим о нем при детях (или при посторонних) и считаем его своего рода секретом, тайной, которой можно поделиться только с врачом или — если уж станет совсем худо — с сексопатологом. В общественной жизни секс — благодаря книгам, журналам, фильмам, специальным клубам и тому подобным заведениям — стал еще одной разновидностью народных увеселений; но и в этом виде он доступен для европейцев лишь в отдельных, четко определенных кварталах городов, обильно снабженных предупреждающими опознавательными знаками вроде красных фонарей или надписей «Только для взрослых».
        Такое отношение для «Кама Сутры» абсолютно чуждо. В этой книге перед нами раскрывается мир, в котором секс воспринимается как нечто само собой разумеющееся, как прямая данность. О нем говорят, открыто, им упиваются с ничем не сдерживаемым наслаждением. Создателям и читателям «Кама Сутры» и в голову не приходило скрывать секс за плотно закрытыми дверьми, убирать его подальше от глаз людских или говорить о нем виноватым шепотом.
        Именно в этой подлинной открытости, в полном отсутствии свойственного западной культуре чувства сексуальной вины и заключена та неиссякающая сила, которая до сих пор влечет читателя к этой книге. «Кама Сутра», будучи произведением реалистическим и строго основывающимся на принципах здравого смысла, раскрывает перед западным читателем впечатляющую картину идеального мира. Это, однако, не мир сексуального беспредела, отнюдь нет. Мир «Кама Сутры» — это глубоко чувственный мир, где секс осуществляется с охотой и удовольствием между равными партнерами, без каких-либо односторонних преимуществ или нервного напряжения. Контраст между свойственным современному сознанию подавлением естественных импульсов и сексуальным неврозом и присущим древнему миру чувством свободы и раскованности — вот в чем, пожалуй, нужно видеть истинную причину популярности этой книги.
        Одного примера пока будет, пожалуй, достаточно... В «Кама Сутре» есть специальный раздел, описывающий то, что у нас называется «групповым сексом»: мужчину, обладающего несколькими женщинами сразу, или нескольких мужчин, обладающих одной женщиной. Принятый у нас «сексуальный кодекс» признает единобрачие чем-то идеальным и прямо или косвенно утверждает преимущество сексуальных отношений между двумя партнерами. Поэтому этот раздел «Кама Сутры» многим мужчинам покажется чем-то совершенно фантастическим, недостижимым; некоторые воспримут его как что-то совершенно аморальное или извращенное.
        В контексте «Кама Сутры» эти удовольствия предстают как некий обычный сознательный акт, как приятное светское развлечение. Они четко вписываются в определенный — хотя, без сомнения, весьма отличный от нашего — моральный кодекс. Кодекс этот гласит, что акты такого рода должны основываться исключительно на чувстве любви и уважения при взаимном согласии. При этом учитываются также социальный статус и — иногда — личные взаимоотношения партнеров: если несколько мужчин обладают одной женщиной, один из них должен быть ее мужем; две женщины, находящиеся в сношениях с одним мужчиной, должны «одинаково любить его» и т. д. О социальном статусе персонажей «Кама Сутры» и о его важности для правильного понимания этой книги мы поговорим позднее.
        «Кама Сутра» означает буквально «Наставление в любви» (иногда заглавие книги переводят как «Афоризмы любви» или даже «Мелодии любви», но эти переводы не столь точны). В древнеиндийской мифологии бог Вишну рассматривается как творец Вселенной, единое божество — Создатель миропорядка. В составе так называемой «Тримурты» — индийской «Троицы» — он почитается как Хранитель мира. (Создателем мира в этой традиции считается Брахма, а Разрушителем — Шива.) Одним из наиболее распространенных эпитетов Вишну является наименование «Владыка вод». Супругой Вишну считается «прекрасная, как тысяча тысяч восходящих солнц», богиня Лакшми. Индийцы чтят Лакшми не только как богиню богатства и процветания, но и как воплощение красоты и любовной страсти.
        Сын Вишну и Лакшми Кама (буквально — «Желание») — индийский бог любви, которого часто сравнивают с древнегреческим Эросом. Его изображают восседающим на попугае (иногда — на колеснице) юным красавцем. В руках прекрасного бога — лук из сахарного тростника с тетивой из пчел и пятью стрелами из цветов. Эмблемой Камы, изображенной на его знамени («дхваджа»), является фантастическое морское чудовище «макара» (возможно, дельфин). В древнеиндийских текстах Кама наделяется множеством эпитетов: Манматха («Смущающий душу»), Мадана («Опьяняющий»), Шамантака («Губитель покоя») и др. Под этими именами Кама фигурирует и в различных главах «Кама Сутры». Супругой Камы считается богиня Рати («Любовная страсть»).
        Время создания «Кама Сутры» точно не известно. Большинство ученых относят этот текст к первой половине I тыс. н. э. Индийский ученый X. Чакладар, посвятивший «Кама Сутре» особое исследование, датирует ее III—IV вв. н. э. Форма, в которую облечен наш «Трактат о любви», типична для «серьезной» научной литературы Древней Индии. Тексты самого разного характера (религиозные, философские, грамматические) создавались в Индии в этот период в виде «сутр» («сутра» — нить) — кратких, лаконичных сентенций, удобных для запоминания, но требовавших от учащихся больших усилий для проникновения в их суть. (В серии таких обобщенных формул философ и грамматист II века до н. э. Патанджали изложил всю систему философии йоги). Избранная для «Кама Сутры» форма изложения — еще одно свидетельство тому, насколько важной считалась у древних индийцев «камашастра» — наука любви.
        Мало что известно и об авторе «Кама Сутры». Принято считать, что он принадлежал к брахманской семье, происходящей из Западной Индии, что звали его Малланага, а имя, под которым он стал известен,— Ватсьяяна, — было его фамильным именем или именем секты, в которую входила его семья. Некоторые источники говорят о том, что Ватсьяяна был религиозным аскетом («муни»).
        Трактаты о науке любви создавались в Индии на всем протяжении нашего тысячелетия. В XII—XIII вв. была составлена «Кока Шастра» (или «Ратирахасья» — «Тайна любовной страсти»), в XV в. была создана «Ананга-ранга» («Арена Ананги»; Ананга — один из эпитетов Камы). Все эти тексты, по-своему чрезвычайно интересные, уступают, однако, «Кама Сутре» как в полноте сведений, так и в детализации описания. Сочинение Ватсьяяны остается до сих пор не только самым ранним памятником «камашастры», но и памятником самым совершенным, не имеющим себе равных в культуре и литературе Индии. Не случайно именно на этот текст обратили в конце XIX в. внимание первые переводчики «Кама Сутры»: сэр Ричард Бартон, востоковед, полиглот, путешественник и политический деятель, и его давний друг Форстер Фитцджералд Арбатнот, служивший в тот период в администрации Британской Индии.
        Перевод Р. Бартона и Ф. Ф. Арбатнота был опубликован в 1883 г. Готовя текст к изданию, переводчики проделали огромную работу, сопоставляя между собой рукописи, хранившиеся в библиотеках Бомбея, Бенареса, Калькутты и Джайпура. Тем не менее — нужно помнить о нравах викторианской эпохи! — перевод был издан анонимно, от имени несуществующего «Общества камашастры в Бенаресе и Лондоне» и с указанием «Распространяется только частным образом» (что нужно было понимать как «В продажу не поступает»). Тем не менее, интерес публики к переводу Бартона и Арбатнота проявился немедленно и постепенно год от года увеличивался. Появились пиратские издания в самой Индии, уже в 1885 г. «Кама Сутра» вышла на французском языке. Сам перевод 1883 г. издавался (и в Индии, и в Англии) неоднократно. В конце 1890 — начале 1900-х гг. с французского и английского были сделаны первые переводы «Кама Сутры» на русский язык.
        Современный циник, оглядывая с усмешкой то, что было сто лет назад, будет склонен, вероятно, рассматривать Арбатнота и Бартона как парочку викторианских «мышиных жеребчиков», хранивших в потайных шкафах своих кабинетов переплетенную в сафьян восточную «порнуху». Но это, конечно, совеем не так... И Бартон, и Арбатнот провели в Индии не один десяток лет. Оба они хорошо понимали, что, хотя флаг Британской империи гордо развевался в те годы над Индийской равниной, «строители империи» знали о литературе Индии и ее древней культуре прискорбно мало. И Бартону и Арбатноту была хорошо известна одна простая истина: если ты намерен постичь культуру чужой страны, ты должен понять прежде всего, как в этой стране живется людям, а это, в свою очередь, предполагает наличие достаточно солидного запаса сведений о любви, сексе и личных взаимоотношениях.
        Возможно, впрочем, что у Арбатнота имелся еще один резон для активного участия в затее Бартона. Как всякий разумный человек, он не мог не обратить внимания на массовое сексуальное невежество, словно чума поразившее общество викторианской Англии. Он видел, что средний английский мужчина обращается со средней английской женщиной из рук вон плохо; он знал, сколько горя приносит в английские семьи полное отсутствие элементарных знаний о самых интимных сторонах человеческой жизни... Он надеялся, что «Кама Сутра» с ее четкими, недвусмысленными инструкциями, касающимися любовных занятий, с ее чутким и в то же время трезво разумным отношением к женщине может пробить в этой стене невежества хоть малую брешь.
        С позиций сегодняшнего дня попытка рекомендовать «Камасутру» джентльменам викторианской эпохи в качестве учебного пособия по основам семьи и брака может показаться, конечно, чем-то смешным и нелепым. Но нельзя не согласиться: содержащаяся в этой книге информация не только заставляет читателя недоуменно вздымать брови, но поистине раскрывает ему глаза на мир. И хотя с началом XX столетия роль «Кама Сутры» как учебника сексологии несколько поуменьшилась, этот трактат, переведенный впервые Р. Бартоном и Ф. Ф. Арбатнотом, навсегда сохранит свое значение как первый опыт на пути длительной традиции человеческого просвещения.
         И это тоже не должно удивлять нас: культ чувственной любви, культ животворного оплодотворяющего начала, почитание сексуальных символов в религиях Индии присутствовали уже несколько тысяч лет назад.
        Первый научный - с подлинника - перевод трактата Ватсьяяны на русский язык был сделан в конце 1960-х годов выдающимся отечественным индологом А. Я. Сыркиным. Однако об издании текста в тот период нечего было и думать — наше советское викторианство было покруче английского! Перевод вышел в свет (в издательстве «Наука») только в 1993 г. Все прямые ссылки на Ватсьяяну и переводы санскритских терминов даны по тексту этого издания.